Архип Куинджи. Лунная ночь на Днепре.1882.
«Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались, и чтобы, наглядевшись на полотно, расцвеченное красками, выносили такое невероятное впечатление... Что это такое? Картина или действительность? В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту темную даль, эти “дрожащие огни печальных деревень” и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величавую ночь?», — писал поэт Яков Полонский. «Его “Ночь на Днепре” — это не движение живописи вперед, а скачок, скачок огромный. Картина эта — невиданное еще нигде могущество красок. Впечатление от нее — решительно волшебное: это — не картина, а сама природа, перенесенная на полотно в миниатюре. Луна — это действительная луна, она действительно светит; река — это настоящая река, она действительно светится и блестит; вы видите эту рябь, вы почти угадываете, куда, в какую сторону несет свои воды Днепр; тени, полутени, огни, воздух, чуть заметный пар — все это передано так, что удивляешься, как могли краски это передать... Такой картины нет в целом мире, нет в мире искусства!..» — вторит Полонскому журналист и издатель Суворин.